Кухарка хихикнула, а Дженнифер посмотрела на меня так, будто прикидывала, в каком виде я вкуснее – в печеном или жареном.
– Деллвуда ты знаешь. Следующий за ним Каттер Хокес.
Хокес сидел слишком далеко, я не мог обменяться с ним рукопожатиями и просто кивнул. Он кивнул в ответ. Хокес был тощим субъектом с тяжелым взглядом серых глаз и впалыми щеками, лет пятидесяти пяти, несговорчивый на вид. Он походил скорее на сбившегося с пути попа, чем на старого служаку. Смешливый, должно быть, парень. И юморной – как булыжник.
– Арт Чейн.
У Чейна были разбойничьи, черные, начинающие седеть усищи, немного волос на макушке и килограммов десять лишнего весу. Глазки тоже черненькие. Еще один тип с аллергией на смех. Он вообще не соизволил поздороваться. От счастья лицезреть меня он лишился речи.
– Фрэйдель Кид.
Кид был старше генерала, ему перевалило за семьдесят. Тощий, вялый, один глаз стеклянный, да и второй не больно хорош, взгляд у него поэтому был несколько неопределенный. Но зато он не производил впечатление человека, положившего жизнь на то, чтобы, не дай Бог, не улыбнуться. И сейчас, когда Питерс назвал его имя, он улыбнулся. Это был тот самый человек, который при мне растапливал камин в покоях генерала.
– Рад познакомиться, мистер Секстон.
– Взаимно, мистер Кид.
Видите? Я могу вести себя по-джентльменски. Слухи, что Гаррет, мол, неотесанный грубиян, – клевета завистников, не более.
Дженнифер не дала мне приняться за еду.
– Что вы здесь делаете?
– Генерал послал за мной.
Все интересовались моей особой. Приятно иногда оказаться в центре внимания. Покойника пока в печку не засунешь, он и ухом не поведет.
– Зачем?
– Спросите его. Он сам вам скажет, если захочет.
Дженни прикусила язычок. Глаза ее метали молнии. Интересные это были глаза – голодные, кошачьи, наверное, она могла видеть в темноте. В полумраке столовой я не разобрал, зеленые они или нет. Неопределенный, странный цвет, единственный в своем роде. Чертовски красивые глазки, но совсем не манящие.
– Чем же вы занимаетесь? – спросил старик Кид.
– Гм. Меня можно назвать дипломатом.
– Дипломатом? Всеобщее изумление.
– Именно. Я привожу в порядок дела, заставляю людей изменить свое мнение, я вроде армии, но в миниатюре. Частные услуги.
Питерс предостерегающе взглянул на меня.
– Не меньше вашего, ребята, люблю хорошую беседу, – сказал я. – Но я проголодался, а вы все скопом на меня навалились. Разрешите отвлечься?
Они странно посмотрели на меня. Кухарка удивилась больше других: может, она думала, что ошиблась на мой счет.
– Где остальные, сержант? – спросил я, помешивая кочергой в камине. Питерс нахмурился.
– Все тут. Кроме Тайлера и Уэйна. У них свободный вечер.
– Снэйк, – добавил Кид.
– Да, точно. Снэйк Брэдон. Но он никогда не заходит в дом. Черт возьми. Не слинял ли он совсем? В последнее время он мне не попадался. Кто-нибудь видел Снэйка?
Отрицательные поматывания головами.
– Позавчера он приходил за продовольствием, – сказала кухарка.
Не хотелось задавать сразу слишком много вопросов, поэтому я не стал выпытывать подробности о Снэйке Брэдоне. Поймаю Черного Пита одного и обо всем расспрошу.
– Вое равно не сходится, – сказал я. – Я слышал, что, не считая меня, в доме восемнадцать человек.
Все, исключая кухарку, выглядели озадаченными.
– Здесь уже много лет не было столько народу, – сказал Чейн. – Мы, кухарка, Тайлер, Уэйн и Снэйк пытаемся помешать этому сараю развалиться на части.
Я проглотил кусочек. Кушанье было столь же вкусное, как за ленчем, но еще более непонятное. Кухарка явно с любовью относилась к своему искусству.
Вскоре молчание стало угнетать меня. Они молчали не в честь моего бенефиса. Они и без меня такие же разговорчивые.
– А блондинка? Кто она? Я загнал их в тупик.
– Какая блондинка? – спросил Питерс. Я смотрел на него секунд десять. Черт его разберет, может, и правда не понимает.
– Лет двадцати, весьма примечательная. Высокая, как Дженнифер, потоньше. Волосы почти белые, до пояса. Глаза, полагаю, синие. Робкая как мышка. Одета в белое. В течение дня я засек ее несколько раз, она за мной наблюдала. А, припоминаю. Деллвуд, я ведь при тебе ее видел. Ты сказал, что это Дженнифер.
Деллвуд состроил недовольную гримасу.
– Да, сэр. Но я-то ее не видел и подумал, что это мисс Дженнифер.
– Я сегодня не надевала белого, – сказала Дженнифер. – Какое на ней было платье?
Я приложил все силы, чтобы описать его, и получилось неплохо. Заслуга Покойника: он научил меня наблюдать и описывать увиденное.
– У меня нет ничего подобного. – Дженнифер безуспешно пыталась говорить скучающим, безразличным тоном.
Они переглянулись. Похоже, никто из них действительно не знал, кто такая блондинка.
– Кто сейчас ухаживает за генералом? – осведомился я. – Если все вы здесь?
– Он спит, сэр, – ответил Деллвуд. – После обеда мы с кухаркой разбудим и покормим его.
– С ним никого нет?
– Он не хочет, чтоб с ним нянчились.
– Ты задаешь чертовски много вопросов, – взорвался Чейн.
– Привычка. Работа такая. Есть в доме пиво? Не помешало бы на десерт.
– Генерал не одобряет выпивку, сэр, – просветил меня Деллвуд.
Неудивительно, что у них так весело. Я сурово взглянул на Питерса.
– Вы не предупредили меня. Сержант схалтурил. Выполни он свою работу как следует, он разузнал бы, что я жить не могу без пива. Питерс улыбнулся и подмигнул. Сукин сын.
– Неплохо приготовлено. Что бы это ни было. Помочь убрать со стола?
Все посмотрели на меня как на помешанного.